(возможные причины душевных расстройств)
«… Самое важное сокрыто от глаз».
Антуан Экзюпери. Маленький принц.
Расстройства работы мозга разрушают не только взаимоотношения, но иногда даже жизни. Обычно в такой ситуации мы пассивно чего-то ждем. Гордость мешает обратиться за помощью? Возможно. Чаще – страх. Страх, что сочтут сумасшедшим, глупым, дефектным. Хотя, как показывает практика, в большинстве случаев нужно проfсто улучшить работу такого органа как мозг, настроить его на оптимальный режим.
Иначе, даже если человек будет стараться изо всех сил, поведение, мысли, чувства будут мешать его успеху, независимо от того, насколько он нравственный, насколько желает жить в согласии с духовными идеалами. Вспомним, что даже очень успешные бизнесмены не стесняются нанять специалистов, если заходят в тупик, если сами затрудняются принять решение. Поэтому – не нужно стыдиться позаботиться о себе, обращаясь за помощью. Кроме того, не забывайте, что вы далеко не одиноки. У большей части населения планеты неправильно работает хотя бы одна из систем мозга. Так, например, исследование 1994 года, проведенное при поддержке Национального института здоровья, показало, что в тот или иной период жизни 49% населения США страдало от психических расстройств, в списке которых лидировали тревожность, злоупотребление веществами, депрессия. В том же исследовании сообщалось, что у 28% имеется два различных психиатрических диагноза. Вот такие реалии жизни… Теперь информация для тех, кто себе небезразличен, кто преодолевает страх или гордость. Различия между многочисленными направлениями в психотерапии обусловлены теориями, лежащими в их основе. Ведь известно, что некоторых интересует только прошлое клиента, других – его настоящее, а третьих – будущее. Кто-то акцент делает на том, что происходит во внутреннем мире клиента, иных больше всего интересуют отношения интерперсональные. Кто-то подчёркивает важность процессов в сознании, а есть такие, кто целиком сосредоточивается на бессознательном. Психотерапия методом креативного воображения разработана для формирования новых схем поведения. В ее основе лежат идеи символдрамы, психосинтеза, трансактного анализа. Она, на мой взгляд, являет собой удачный пример того, как приобретаемый в работе с психологом опыт способен изменить восприятие себя, восприятие окружающих путем формирования несколько иных ассоциативных связей между нейронами головного мозга. Точнее – между инстинктивным, неосознанным в человеке, с одной стороны, и его рациональным, осознанным, - с другой. Между ними существует основной конфликт, который психотерапевт пытается сгладить. Данная статья - попытка показать, как это можно сделать. Но сначала немного о том, как мы устроены. Ведь давно замечено, что мы живем иллюзией, что знаем себя, что понимаем других. А на самом деле закономерность иная – только узнав себя, мы можем попытаться понять другого.
Давайте поговорим о новых открытиях, касающихся архитектуры мозга и тех его анатомических структур, которые делают нас человеком эмоциональным. Ведь факт остается фактом, что наша оценка людей, ситуаций и наша реакция на них является результатом далеко не здравых суждений Homo sapiens, - человека разумного. Эмоции и рацио, «хлад и пламень» - вот где чаще всего «зарыт конфликт интересов». Охваченные эмоциями, мы часто пугаемся той власти, которую они имеют над нами. Кажется иногда, что им невозможно противостоять. Они способны заслонить здравый смысл, реальный мир. Нет такой «мухи», из которой при помощи эмоций нельзя сотворить «слона». Это захватчик, который мешает быть наполненными душевным миром и гармонией. Между тем… наши эмоции вовсе не плохи. Как, впрочем, и не хороши. Они просто полезны. Они «раскрашивают» информацию, которую поставляет нам мозг. Они – основные стимулы к действию (понаблюдайте за животными или детьми). Мы, взрослые, обычно также живем не столько должным, сколько интересами. Поэтому неприятности могут ожидать каждого, кто обольщен своими желаниями и не в состоянии справится с «джинами» эмоций, обитающими «в волшебной лампе Алладина» где-то там, в нашем мозгу.
Итак, об эмоциях. Мак-Лин так пишет о теории эмоций, которая сегодня обрела хрестоматийную респектабельность: «Человек находится в трудном положении. Он наделен тремя мозгами, которые, несмотря на полнейшее несходство строения, должны совместно функционировать и держать между собой связь. Первый мозг по сути своей – мозг пресмыкающихся. Второй унаследован от млекопитающихся, а третий - делает человека человеком. Выражаясь фигурально: нетрудно вообразить, что, когда психиатр предлагает пациенту лечь на кушетку, он тем самым укладывает рядом человека, лошадь и крокодила». Похоже, что данное сравнение имеет полное право на существование. На рисунке показано приблизительное расположение трех областей мозга.
Функции состоящего из трех частей мозга являются взаимозависимыми. Они могут как сопровождать, поддерживать, так и конфликтовать, подавлять друг друга, подобно персонажам басни «Лебедь, рак и щука»… И если кора мозга использует свою способность для создания внутренней картины внешнего мира, то подкорка вызывает соответствующие эмоции, которые сопровождаются автоматическими реакциями. А поскольку человеческий разум определяется всеми тремя частями мозга, расположенными подобно дискам штанги положенным друг на друга в соответствии с их диаметром, постольку психология каждого индивидуума есть смесь этих трех составляющих.
Каждый человек использует эти три части по-разному. В следствии этого, об одних можно сказать, что их действия часто инстинктивны, про других - ориентированы эмоционально, что третьи руководствуются в основном рациональными рассуждениями и только действия незначительного меньшинства мотивированы гармоничным соотношением трех этих частей. Попробуем познакомиться ближе с каждой областью, чтобы лучше понять себя.
Уже у эмбриона наблюдаются они, эти три области, из которых впоследствии сформируется мозг взрослого человека.
Две из этих областей являются местом, где инстинкты и влечения «правят бал». Первая из них - "рептильный мозг". Он руководит основными инстинктами - самосохранения и продолжения рода, а также прочими функциями, связанными с выживанием. Рептильный мозг окружен второй областью - сложной лимбической системой, получившей название "мозг млекопитающего". Его функции эмоциональные и познавательные. Половое влечение, голод, страх, ужас, агрессия - эти наиглавнейшие побудительные причины деятельности всех живых существ связаны, прежде всего, именно с лимбической системой
Самый "разумный" отдел мозга - это сложно организованное серое вещество под названием неокортекс, или "мыслящий мозг". Неокортекс воспринимает, анализирует, сортирует сообщения, полученные от органов чувств, и отвечает за память, интеллект, речевую деятельность и сознание. Несмотря на то, что функции отделов мозга во многом совпадают, они очень разные по химическому составу, структуре, действию и стилю. Иметь три мозга однозначно лучше, чем один, но взаимодействие и координация между неокортексом и двумя первичными отделами мозга неполные. Каждая из этих систем относительно самостоятельна. У человека эти три системы параллельно участвуют в регуляции поведения, но между собой они находятся в сложных взаимоотношениях. Из-за этого существует хроническая диссоциация между высшим и низшими уровнями, которую Мак-Лин окрестил "шизо-физиологией".
Мы переживаем это как противоречивые влечения: сознательное и бессознательное, дикость и цивилизация, похоть и любовь, ритуал и выбор, рациональное и невербальное.
Краткое описание каждой из частей мозга и их воздествие на человека:
Продолговатый мозг – самосохранение, привычки, инстинкты, прошлое.
Промежуточный мозг – самоутверждение в борьбе, борьба или бегство, статус, эмоции,импульсивность, настоящее.
Кора больших полушарий – самосознание, запланированные, предусмотрительные действия, дистанция, планирование, рациональность, будущее.
Начнем с фундамента. Мозговой ствол, окружающий вершину спинного мозга,является «первичным мозгом». Его действие проявляется в первый период жизни. Он «начало начал», управляет главными жизненными функциями, обеспечивающими выживание организма. Это именно та часть в нашем мозге, которую Мак-Лин назвал «рептильным мозгом» или, образно, «крокодилом». Понятно, что на этом уровне развития младенца ни о какой осознанности, ни о каком рациональном мышлении говорить не приходится. Р-комплекс (рептильный ум, рептилоидная часть, мозг крокодила) является первой надежной частью нашего мозга. Его роль - обеспечивать функционирование тела. Без сомнения, кто-то должен, согласитесь, следить за деятельностью каждой системы нашего организма, каждого его органа, каждой клетки. Ведь, читая этот текст, вы не рассчитываете одновременно, сколько желчи выделить для переваривания пищи, с какой частотой должно биться сердце, что в данный момент должно происходить в почках или, скажем, в кишечнике. Определенные манеры поведения человек осваивает не после рождения - они имеются с самого начала жизни. Так каждый младенец "знает" как дышать, глотать и кричать, хотя он никогда этому не учился. Точно также каждая рабочая пчела знает, сколько меда она должна положить в ячейку, прежде чем снести в нее яйцо и закрыть "инкубатор" крышкой; а жук определенного вида надрезает лист орешника так точно, что лист сам, благодаря силе натяжения, сворачивается в кокон, в котором личинки находят безопасное пристанище (математики рассчитали, что сделанная жуком линия разреза точно соответствует сложной кривой, которая учитывает все силы натяжения в листе) и т.д. и т.п. Откуда происходят эти никогда не изучавшиеся ранее индивидуумом прирожденные знания, которые в целом обозначаются как инстинкт? Каждый конструктор переносит проверенное временем в новое творение. Зачем придумывать колесо? Комплекс рептилий (как и комплекс млекопитающихся) в человеке сохранил свои необходимые функции, но в модифицированной форме. Разве надежность и безотказность действия во всех условиях функционирования, простота устройства — разве это не самое главное? Проектирование и разработка конструкций с новым уровнем возможностей связаны с преемственностью всего лучшего, что заложено в прежних разработках, — это важнейшее условие успешной деятельности конструктора с большой буквы, как бы высоко он не поднимался в своих замыслах.
Как уже упоминалось, комплекс рептилий располагает собственной памятью, которая работает независимо от кратковременной памяти лимбической системы и долговременной памяти неокортекса. Можно привести целый ряд характерных черт, о которых известно, что они являются врожденными: форма тела, голос, жестикуляция, походка, темперамент, характер и интеллект имеют свой базис в генном материале.
Избавиться от "рептилии и млекопитающего" (интересы которых зачастую не совпадают с концепцией "идеал-Я") невозможно, – мы просто умрем. Да и не нужно – мир без спонтанности, без волнительных переживаний станет просто «пресным». Есть ли выход из этого конфликта интересов? Да, есть, но не слишком простой. Он заключается в том, чтобы наладить контакт между тремя мозгами. У человека, к счастью, в отличие от остальных приматов и тем более рептилий, существует способность к самоосознанию и самоизменению. Очевидно, что большая часть людей направляет свои мысли и энергию на изменение внешнего мира (статус, достаток проч.), забывая о внутреннем. «Но мы пойдем иным путем…»
Итак, главной задачей «двух нижних этажей» мозга, по большому счету, является обеспечение выживания организма. С этой целью они тщательно контролируют, зорко следят за тем, что происходит в нашем внутреннем мире. В тоже время их не меньше интересует все, что происходит во внешнем, т.к. угрозы выживанию находятся в нем однозначно, - ведь ребенок полностью беспомощный. Рептильный ум срабатывает тогда, когда, к примеру, у вас рука случайно попадает на горячую плитку. Происходит мгновенная реакция, и вы отдергиваете руку. У этой части мозга задержка реакции очень маленькая, реакция происходит практически моментально. Рептилоидная часть работает по четкому принципу стимул-реакция. Есть стимул, есть реакция на него. Горячо – и мы тут же реагируем. Рептилия, в некотором смысле, является роботом: она распознает стимул и запускает точно запрограммированную реакцию. Она играет роль своего рода базовой операционной системы, которая обеспечивает все необходимые функции, связанные с выживанием. Иногда молодая мама испытывает стресс оттого, что ее новорожденный не проявляет особых признаков эмоций, а только ест, кричит и спит. Но это как раз то, что на данный период обеспечивает Р-комплекс, все остальное придет позже.
«Рептилия в нас» командует ощущениями и инстинктами. Как мы уже говорили, буквальная рептилия реагирует на уровне условных рефлексов – практически мгновенно. Она слепо привязана к своей территории и, для выживания, отстаивает ее любой ценой. Как только возникает угроза своей территории – возникает реакция: «Драться насмерть или убегать, если враг сильнее».
Если понаблюдать за поведением крокодилов, мафиозных структур, бюро\парто-кратов или соседей по коммунальной кухне, – в них легко можно увидеть сходство… А свою личную "рептилию" можно обнаружить, если понаблюдать за собой, за своей реакцией, когда кто-то пытается захватить то, что мы считаем своим: «…я не знаю, что на меня в таком случае находит. Завожусь с пол-оборота. Знаю, что они меня любят, знаю, что хотят добра. Где-то там, внутри, знаете, даже уверен, что они правы. Но в тоже время, как-то параллельно, что-ли, есть ощущение, что не должен соглашаться, не должен их слушать, иначе потеряю что-то свое, какую-то свободу свою, что ли…»
Мак-Лин показал, что Р-комплекс играет важную роль в агрессивном, ритуальном и территориальном поведении. Поразительно, как много из нашего действительного поведения может быть описано в терминах, применяемых обычно по отношению к рептилиям. Например, убийцу мы обычно называем хладнокровным. Определенных людей называют «змеей подколодной». Наверняка слышали выражение: "...о драконах ни слова". Макиавелли, вспомним, советовал следовать принципу «…сознательно растить в себе зверя». Кстати, есть группа животных, которых с давних времен объединяют названием "гады". Такое не очень благозвучное имя придумал великий ученый древности Аристотель еще до нашей эры для амфибий и рептилий, а сохранилось оно до сих пор. Это ругательное слово мы применяем к нашим недругам. Представители этой группы - лягушки, жабы, змеи, ящерицы - знакомы нам с детства, как герои сказок и легенд. Чаще всего там они гадкие и отвратительные. Но некоторые из них вызывают симпатию - благодаря свойству превращаться в нечто прекрасное (об этой возможности речь пойдет ниже, ведь это по большему счету является целью психотерапии). Итак, нельзя недооценивать то влияние, которое оказывает R-комплекс на наше поведение. Ящерицы и другие рептилии демонстрируют сложные формы поведения, которые часто можно наблюдать и у млекопитающих, в том числе у человека. Эти поведенческие паттерны включают:
-имитационное поведение (возможно, оно влияет на человеческое поведение гораздо сильнее, чем мы склонны считать, ведь мы так часто подражаем, копируем других);
-предрасположенность к определенному режиму, ритму и ритуалу. Несомненно, это очень важный аспект человеческого поведения (если не переходит границу и не становится фанатиком чистоты или, скажем, относится с пристрастием к определенному порядку);
- к замещающему поведению (поведение, не соответствующее данной ситуации и проявляющееся, когда животное находится под воздействием стресса) - возможно, это одна из главных причин, вызывающая злоупотребление веществами, изменяющими восприятие мира (пример- злоупотребление спиртным).
- к маскирующему поведению: «…не трогайте меня,… меня нет,… а вы не замечайте меня..." Люди, имеющие дело с такой личностью, зачастую не знают, как получить от нее какую-либо эмоциональную реакцию. "Он просто возится с компьютером (или со своей коллекцией чего-то там) и ничего мне не отвечает", – вот наиболее типичная жалоба. Личности, постоянно укрывающиеся в собственном внутреннем мире, сопротивляются общению на эмоциональном уровне.
- тропизмы (положительные либо отрицательные реакции на появление живых или неживых объектов). Тропизмы частично совпадают с имитационным поведением, таким, например, как кратковременная причуда или увлечение модой (на одежду, на определенный стиль жизни, на жесты и походку, музыку и т.п.).
Первый итог. Классические адреалиновые стресс-реакции (реакции борьбы, бегства или замирания) встроены в нашу нервную систему для того, чтобы помочь нам справиться с ситуациями, которые мы воспринимаем как опасные. В этот момент мы не думаем, мы просто действуем.
Проходит время, и в мозге ребёнка усложняется «второй этаж», следующая, более продвинутая область нервной системы. Называется она лимбической системой. Это, условно говоря, мозг млекопитающих, часть, которую образно называют «лошадью». С его формированием появляется возможность создавать варианты более сложного поведения и реакций. Лимбика выводит за рамки простых рефлексов, замыкаемых на уровне спинного мозга. Как упомянуто, половое влечение, голод, жажда, страх, ужас, агрессия - эти наиглавнейшие побудительные причины деятельности всех живых существ связаны, прежде всего именно с лимбической системой. Также интересно, что при поражении лимбического отдела мозга часто возникают двигательные и психические реакции, которые могут быть абсолютно противоположны: или беспокойство, настороженность, агрессия, стремление бежать или, наоборот, - спокойствие, пассивность, умиротворенность.
Если вы каждый день тревожитесь о том, что плохого может случиться с вами и вашими родными в будущем + имеете наследственность по тревожным расстройствам + имеете неблагоприятный детский опыт, то очень вероятно, что ваша лимбическая система находится в весьма активном состоянии.
В целом, если лимбика перевозбуждена, то это может приводить к таким последствиям:
1.Сниженное настроение, раздражительность.
2.Негативное мышление.
3.Негативное восприятие событий.
4.Снижение мотивации.
5.Поток негативных эмоций (часто неосознанных) и, как следствие, – решения\действия, которые логически объяснить себе не можем (просто чувствуем, что надо поступать именно так, не думая о последствиях).
6.Сложности с аппетитом и проблемы со сном.
7.Сниженное или повышенное либидо.
8. Чувство социальной изоляции и поведение, которое к этому приводит.
Но когда лимбика спокойна ( малоактивный режим), - мы испытываем позитивные эмоции, питаем надежды, чувствуем себя включенными в общество и любимыми. У нас хороший сон и нормальный аппетит.
Надо помнить, что у женщин в целом лимбическая система больше, в ней больше связей и она имеет больше режимов работы, что дает несомненные преимущества. Это важно, потому что женщины должны формировать прочные связи со своими детьми. Более того, женщины способны лучше выражать эмоции, выделять их оттенки и их нюансы, часто лучше чувствуют запахи, более эмоционально вовлекаются в отношения, более восприимчивы к прекрасному, к искусству. У них шире восприятие мира. Любовь к животным очень трогательная; способны сострадать и жалеть все, что нуждается во внимании и помощи. У них больше друзей, они более набожны, у них сильнее инстинкт «хранительницы гнезда». Мужчины не случайно называют женщину "лучшей половиной". Но оборотная сторона медали – они более подвержены всевозможным стрессам, их легче «выбить из колеи». Может, именно поэтому подавляющее число клиентов – именно женщины.
Мы уже отметили, что млекопитающее, в отличие от рептилии, устроено сложнее. У него есть не только инстинкты, но и эмоции. Именно млекопитающее отвечает за брачные игры, смену настроений, за уныние и восторг, взрывы страсти и борьбу за статус. Рептилии важно выжить, млекопитающему важно положение в стае. Рептилия дерется – млекопитающее принимает угрожающую или заискивающую позу.
Оно (по крайней мере некоторые из них) способно испытывать радость, грусть, одиночество, привязанность, зависть, умеет хитрить и манипулировать, устраивать бесконечные игры. В чем-то оно похоже на маленького ребенка – в частности, в том, что оно руководствуется сиюминутными потребностями. Ведь у него нет представления о времени и оно не чувствует разницы между тем, что случилось в прошлом, и тем, что происходит сейчас.
Вся гамма чувств - от страха к экстазу, от восторга к чувству вины - генерируется именно этой частью переднего мозга человека. Важную роль лимбической системы в генерации подобных чувств доказывают самоотчеты пациентов, переживших приступы психомоторной эпилепсии в результате раздражения лимбического мозга. Маклин пишет: "Сильное волнение может также вызвать вспышку чувств типа "эврика", сопровождающих любое открытие, или парящую в сознании уверенность в том, что ты обладаешь истинным, реальным и полезным знанием. Когда мы думаем о том, как оценить важность того или иного события или факта, ничто не может дать нам больше, чем понимание, что именно примитивная лимбическая система обладает способностью генерировать сильное чувство убежденности в правильности собственного видения проблемы независимо от того, истинное оно или ложное".
Еще раз. Эмоциональный ум по своей простоте во многом напоминает детский ум и, чем сильнее эмоции, тем больше сходство. Одна похожая черта — это категорическое мышление, где все либо черное, либо белое и нет места полутонам; у кого-то, расстроенного своей бестактностью возникает мгновенная мысль: «Вечно я говорю что-то не то, я однозначно нехороший, я плохой, меня нельзя любить…». Еще одним признаком такого детского образа мышления является персонализированное мышление, когда события вокруг воспринимаются только связанными с собственной личностью, как у водителя, который после аварии объяснил, что «я не виноват, телефонный столб сам двигался прямо на меня». Помните оправдание героини фильма: «Невиноватая я, он сам пришел»?
Этот по-детски непосредственный образ действий есть самоутверждение, которое подавляет или игнорирует воспоминания и факты свидетельствующие об обратном. Эмоциональный ум считает свои убеждения абсолютно верными и поэтому не принимает в расчет никакие свидетельства в пользу обратного. Вот почему так трудно убедить в чем-нибудь человека, пребывающего в эмоциональном расстройстве: разумность ваших доводов с логической точки зрения не имеет для него, как и для ребенка, никакого значения, если не совпадает с его текущим эмоциональным убеждением. Чувства оправдывают себя сами с помощью набора представлений и «доказательств» сплошь только «собственного производства»: «Утро было обычное. Позавтракав, я вышла из дома. Прошло несколько минут, пока я сообразила, что повернула, выйдя из парадной, в противоположную сторону. Куда я иду, не имело значения. Главное, что не туда, куда я направлялась несколько последних лет. Пришло осознание, что все будет теперь не так как раньше. Как – я не знала, но знала что не так, и что никто, даже я сама не смогу убедить себя поступать так, как я жила до сих пор. Честно говоря, я понимала, что ничего хорошего меня не ожидает, что будет плохо - рано или поздно. Но это понимание даже не пыталось спорить. Внутри меня рубильник был переключен, поэтому никакие доводы не тронули бы меня, разве что вызвали бы только раздражение…»
А вот еще похожее состояние: «…я знаю, я точно знаю, что он хуже моего мужа, в подметки не годится. Кажется, так говорят: « в подметки не годится»? Ладно, не важно. Важно то, что что-то в нем меня завораживает, держит. Может, это цвет его глаз? А может, его запах? Да, в запахе его точно что-то есть. Знаю, он меня бросит. Откуда знаю? Просто знаю. Чувствую это. … И с мужем уже не будет никогда так, как было раньше. А было ведь хорошо, помню. Ну зачем мне это, зачем я делаю себе плохо?» …
Проходит время, мозг усложняется. Обратим теперь внимание на неокортекс, кору головного мозга, которая делает нас собственно человеком. Последней в нашем мозгу заканчивает развитие префронтальная (предлобная) доля коры. Она – венец развития, окончательно формируется только после 20 лет (некоторые источники утверждают, что в 25 лет).
У предлобной зоны кортекса есть единственный способ проявить себя умелым управляющим эмоциями, взвешивающим реакции прежде, чем действовать, — это ослабить сигналы, посылаемые миндалевидным телом и другими лимбическими центрами. То есть вести себя наподобие родителя, который не дает импульсивному ребенку хватать все подряд, а вместо этого учит его правильно просить (или подождать) то, чего он хочет. В отличие от рептилии и млекопитающего, «этот мозг в мозге» способен мыслить, анализировать, решать абстрактные вопросы и создавать научные и философские теории. Именно он воспринимает советы «не брать в голову» и «спокойно подумать». Если бы все зависело от него – число конфликтов в мирах внешнем и внутреннем резко бы пошло на убыль. Но… К сожалению, наше «млекопитающее и рептилия» включаются раньше и… - нас «несет». Хотя… Нейроанатомия, историческая наука и самонаблюдения дают многочисленные свидетельства тому, что люди вполне способны противостоять искушению подчиняться любому импульсу, идущему от «животной» части нашего мозга. Так, например, Нагорная проповедь никоим образом не могла бы быть создана или записана «нижними этажами» мозга. …
Кора головного мозга, – это наиболее, можно так сказать, «человеческая» часть мозга, покрывающая и объединяющая более примитивные (но отнюдь не ненужные) части: систему-R и лимбическую систему. Целью Homo sapiens (человека разумного) должно быть нахождение душевного равновесия, а не простое постоянное подавление эмоций (хотя может показаться, что они только мешают). Ведь в каждой эмоции (даже в той, которая нам не нравится) есть нечто ценное и положительное, то, что может стать нашим помощником. Жизнь, лишённая страстности превратилась бы в безрадостный поток безразличных событий.
Кора головного мозга выполняет более совершенные функции, начиная со способности осознания. Кроме того, человек способен учиться на своих ошибках. Это не означает, что вы никогда не оступитесь, однако вряд ли будете повторять ту же ошибку снова и снова. А вот если функция коры снижена, то нам свойственно импульсивно реагировать на минутные прихоти и потребности: «если нельзя но очень хочется, - то можно…»
Лобная часть помогает сосредоточиться на задачах и целях, способствует доведению задуманного до конца. Она помогает нам подумать прежде, чем что-то сказать или сделать, а в случае неудачи – извлечь уроки из ошибок: «…отрицательный результат - тоже результат, а со временем, после анализа, может стать очень даже положительным». Она связана со способностью прогнозировать, планировать и соответственно корректировать поведение. Она ориентируется на пользе как для себя так и для других, проявляет сострадательность и эмпатичность (это способность понимать чувства других; ведь знаем, что от удара кулаком возникнет боль, а от удара словом – боль эмоциональная, поэтому нормально избегать причинения боли другим, ибо по собственному опыту знаем, что они почувствуют). Она умеет принимать во внимание интересы другого человека, т.е. умеет «любить ближнего как себя самого». Именно чувство связи с другими людьми подвигает нас на правильные поступки, что приводит к успеху, т.к. все, что сделано с любовью (в первую очередь рассудительной), плохим быть не может… Она умеет рассуждать, чтобы отличить правильное от ошибочного, полезное от вредного - в отношении и себя, и других.
Но рациональный ум обычно не решает, какие эмоции мы «должны» испытывать. Вместо этого чувства, как правило, приходят к нам сами собой: «любовь слепа, полюбишь и… (слово можете вставить сами)». Что рациональный ум обычно контролирует, так это протекание этих реакций. Например, если для наших «внутренних» животных характерны реакции «нападать-убегать», то для человека появляются новые возможности: утихомирить, уговорить, вызвать симпатию, плакаться, проявить показную храбрость, высказать презрение и т.д. в соответствии с дипломатическими методами.
Эмоции необходимы. Но они способны нанести глубокие раны душе.
Мы знаем, что даже воображаемые ситуации могут вызывать у ребенка чувство «опасность». Ситуации, в которых нам в детском возрасте было страшно, одиноко, в которых мы испытывали страх, ужас, «замораживаются» и стают воспоминаниями, влияющими на восприятие мира. (Мы, взрослые, также в первую очередь запоминаем эмоционально важное, ведь активация лимбики при сильном эмоциональном возбуждении запечатлевается неизгладимыми воспоминаниями. Автор этих строк до сих пор в мельчайших подробностях помнит саму ситуацию, людей, их слова, выражение их лиц, когда услышал о событиях 11.09.2001 следующее: «Началась третья мировая война!… Бомбят Нью-Йорк и другие города Америки!… Все телеканалы об этом сообщают!…»).
Не надо забывать, что эмоционально возбужденно мы реагировали на многие события во младенчестве и раннем детстве, и в первую очередь: 1) если происходило то, что не должно было происходить (например, присутствовало насилие любого вида), или 2) если не происходило то, что должно было произойти (например, ребенок не получил тепла, любви) (см. http://olex.pp.ua/content/krizis-lyubvi-v-sovremennom-obshchestve-intervyu-na-russkom-yazyke ).
В первую очередь, сюда относятся такие негативные переживания, как воспоминания о конкретных психотравмирующих ситуациях. Но что не менее важно, негативный опыт включает и неудовлетворенные детские потребности. И когда вследствие накопления чаша терпения переполняется, превысив некую критическую массу, ребенок прибегает к невротической форме реагирования. Эмоции «замораживаются», блокируя соответствующие воспоминания. «Архив» травм хранится в лимбической системе.
Спусковым крючком невроза может стать малейший намёк на то, что угрожающий эпизод из прошлого может произойти сейчас. «Рептилия» и «лошадь» постоянно зорко следят за всем вокруг. И когда они пытаются нам помочь разрешить угрожающую ситуацию, то помогают, как умеют. Помогают, но только не рассудительно, т.к. логики в них нет «по определению».
Что же может нам угрожать? Во-первых, старые, детские страхи. Во-вторых, новые. Ведь на каждом этапе жизни новые проблемы.
1. В периоде «хорошая/плохая матка», «хорошая/плохая грудь» главное – это чувство безопасности, защищённости. Ведь мы в этом периоде развития полностью беспомощны.
2. В периоде самоидентификации/интраперсональных отношений - нам необходимо знать кто мы по отношению к другим и кто другие по отношению к нам - необходимо развить адекватный «образ Я».
3. Также важен период поиска смысла жизни – «если человек знает, в чем он, то способен вынести почти все»… А если не знает?…
И если под угрозой какая-то из этих фундаментальных потребностей, запускается ритм «опасность», который теперь будет сопровождать нас по жизни, пока проблема не решится. В этом присутствует биологическая логика: лимбический мозг относится к жизни, как к «неприятности», которая может разразиться в любой момент. Наша память фиксирует всё, что с ней происходит. В ней записан и страх, и предвкушение чего-либо, что с нами в детстве происходило (реально или в наших фантазиях). Все это влияет на нас. Повторюсь. Если мы, взрослые, встречаемся с хотя бы отдаленно напоминающим переживание «опасность», мозг воспроизводит детские эмоции. Почему? Да потому, что «родительский дом – начало начал». Ведь характер заложен в детстве. Помимо генетических и других факторов, наш характер (целостные свойства личности, постоянно проявляющиеся в поведении, в отношениях к людям, к миру) зависит от того, что происходило с нами в первые годы жизни и как мы на это реагировали.
Не верится? Вот пример того, как искусственно созданная ситуация «страх\опасность» становится «вирусной программой» восприятия мира.
Основоположник бихевиоризма Джон Уотсон совместно с Розалией Рейнер ещё в 1920 г. провели наблюдения, вошедшие в историю как «случай маленького Альберта». Экспериментаторы проследили формирование эмоции страха у годовалого младенца. До начала опытов ребёнок (сирота из приюта) был совершенно безразличен к белым мышам. Во время опытов Альберту показывали белых мышей и одновременно громко стучали за его спиной молотком по железной пластине каждый раз, когда ребенок прикасался к мыши, что вызывало страх и, естественно, плач. Вскоре Альберт начинал плакать, лишь только завидев белых мышей. Более того, оказалось, что страх малыша стал распространяться на белые предметы вообще, - не только на белых кроликов, но и на белую шубу, и, что на первый взгляд странно, белый лист бумаги. (Уотсону не удалось избавить Альберта от этой фобии). Из этих опытов видно, как опыт переживания состояния «опасность» переносится на сопутствующие признаки. И уже эти признаки (белые кролики, белая шуба, белый лист бумаги) сами становятся причиной эмоции страха. Выработка условнорефлекторного страха — такое название дали психологи процессу, в результате которого событие, не представляющее никакой опасности, становится угрожающим, так как в уме данного человека оно ассоциируется с чем-то ужасным. Когда лабораторных животных приводили в состояние испуга, эти страхи у них могли сохраняться на многие годы. Уотсон пришел к выводу, что многие страхи, антипатии, тревожные состояния взрослых формируются еще в раннем детстве.
Вернемся к Альберту. Он вырастет, повзрослеет. Представьте себе, сколько времени надо будет потратить психотерапевту, чтобы выяснить, почему девушки в белых шубах вызывают у него легкую волну страха, первый снег - субдепрессию, а мыши, раскаты грома – вообще панику…
(Рассмотрим пример из литературы, который показывает, что не только в «нежном» детском, но и в зрелом возрасте эмоциональная травма способна изменить на длительное время (а возможно и навсегда) не только внутреннее состояние человека, но и само восприятие мира. В знаменитой сцене романа М.А.Шолохова «Тихий Дон», где все потерявший Григорий Мелехов хоронит любимую женщину – возможно, последнее, что давало ему жить, показано, как эмоции окрашивают восприятие мира: «В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца».
Обратите внимание, как строится образ: это не просто черное солнце, оно ослепительно сияет на черном небе. Совершенно невозможная с точки зрения реальности картина – и в тоже время она удивительно понятна и убедительна. Слилось все: и пейзаж, и смерть, и трагедия человека, у которого, как чуть ниже напишет Шолохов, жизнь стала черна «как выжженная степь». И в этой черной выжженной жизни совершенно органично появляется символ - черное солнце, сияющее на черном небе. На этом примере видно как аффекты взрослого человека проявляются через символы, и как эмоции влияют на видение самой модели мира).
А ребенок? Ребенок, хотя и не может объяснить ни себе, ни другим происходящее в его внутреннем мире, чувствует не менее остро – поэтому запоминает крепко, на всю жизнь. Но взрослые уверены: «…ничего страшного.., что он там понимает.., забудет…»
Надо помнить, что эмоции, имеющие место в самом раннем детстве, составляют фундаментальную базу данных, картотеку жизненных уроков. Отпечатки действительности во взрослом возрасте, подобно клубку шерсти, наматываются на созданные в детстве стереотипы. Таким образом, действительность «здесь-и-сейчас» неразрывно связана с эмоциональным опытом прошлого. Мы – это сумма воспоминаний. Несмотря на то, что воспоминания относятся к прошлому, они с нами всегда, они воздействуют на наше настоящее. Весь текущий опыт проходит через систему воспоминаний. Мы – в какой-то мере заложники прошлого.
Таким образом, то, что вы переживаете сегодня, имеет отношение к пережитому ранее. А он, ваш эмоциональный опыт, если брать шире, формировался не только во младенчестве, но и когда вы проходили через сенситивные критические периоды. («Я есть то, с чем встретиться пришлось…»).
Так, К. Лоренц показал, что если в период короткого, но определённого времени гусята будут общаться с человеком, то именно к нему, а не к маме-гусыне они будут испытывать родственные чувства на всю оставшуюся жизнь. Лоренц назвал этот процесс «импринтингом» (т.е. запечатлением). Нечто похожее на такие критические периоды описывал и З.Фрейд. Он утверждал, что мы проходим особые периоды, в течение которых должны испытывать определённые переживания. Если их будет слишком много/мало – возникнут фиксации (сгустки замороженных эмоций), которые сформируют нас определённым способом на оставшуюся жизнь. По принципу резонанса они будут притягивать в нашу жизнь события, людей, отношения, обстоятельства, ведущие к новым негативным ощущениям (вернее, мы обращаем на них особое внимание и этим притягиваем их). Ведь процесс обучения построен на повторении опыта до тех пор, пока урок не будет усвоен, а травма излечена. Нас притягивает то, чего мы боимся, и таким образом мы пытаемся исцелить травму. Но, к сожалению, в большинстве случаев только пытаемся.
Хотя не все безнадежно. Есть хорошие новости. Психические травмы можно излечивать. И путь к такому исцелению пролегает через повторное обучение.
Способность негативного эмоционального опыта меняться по мере накопления положительного опыта иллюстрируется экспериментом Мэри Коувер Джонс. Если в случае с Альбертом ему был «внедрён» страх перед белыми мышами, то в ходе этого эксперимента ставилась цель избавить мальчика по имени Питер от «внедрённого» страха перед кроликом. Джонс начала с того, что внесла кролика в дверь в дальнем конце комнаты, в которой ел маленький Питер. С каждым днём кролика подносили всё ближе и ближе к Питеру, пока он, наконец, не смог коснуться его одной рукой, продолжая есть. Со временем даже играл с ним, радостно улыбаясь при этом.
Этот метод можно считать процедурой выработки противоположного рефлекса. Как сделать, чтобы появилось «хорошо» и чтобы оно хотя бы частично смогло нейтрализовать «плохо», записанное лимбической системой? На примитивном уровне (уровне «рептильного мозга» и «мозга лошади») для выживания организма необходимо запомнить поведение, ситуацию, в результате которых будет получена пища. Ведь если организм «запомнит» свои действия и повторит их, шансы на выживание повышаются. Таким образом, появление кролика возле Питера без угрожающих, пугающих звуков погасило рефлекторную реакцию (успокоило «крокодила»). Это во-первых. А во-вторых, наличие положительных моментов «хорошо» - от вкусной пищи - помогло переписать матрицу, «перетоптать» по-новому дорожки негативных ассоциаций. Суть в том, что поведение, в результате которого организм получает нечто, доставляющее удовольствие (вкусную пищу, например), мы имеем тенденцию повторять; а для этого организм записывает в лимбической системе необходимое для постоянного хранения признаков узнавания этой ситуации . Таким образом, каждый новый опыт сопровождается определённым изменением состояния «хорошо-плохо». Образно говоря, «путь к сердцу лимбической системы лежит через холодильник».
Иногда в терапии самопроизвольно могут подняться хорошие воспоминания, ассоциативно связанные с проблемной областью и… повлиять на наше восприятие проблемы. «Навоза кучу разгребая, петух нашел жемчужное зерно…». «Жемчужные зерна» есть в «навозе» памяти (ведь не все так плохо было в детстве, хотя «врезалось» именно оно - плохое, страшное). Работая с образами, клиенты иногда, неожиданно для себя, делают «приятные открытия». В этом им помогает самопроизвольная вереница подавленных образов-воспоминаний, которые могут освободить скрытые в них положительные эмоции, что, в свою очередь, способно произвести маленькую революцию в сознании человека: «…и вдруг я, работая с образом родителя, неожиданно что-то смутно, расплывчато как бы вспомнила-почувствовала и осознала, что отец, который всегда так равнодушен и жесток с мною, на самом деле просто одинокий и озлобленный ребенок, выросший в детдоме, не получивший в детстве тепла и любви, и я, обняв его по совету психолога, поняла, прочувствовала его по-новому, испытала бесконечное сочувствие и благодарность за его попытки хотя бы иногда быть человеком — и навсегда поменяла отношение к нему…» ( ведь прав был Б.Пастернак, когда писал: «…зло побеждай лучом добра…»)
Но терапевт рассчитывает далеко не на самопроизвольное улучшение, а предлагает представить себе нечто (то, что является символической проекцией проблемы).
Перед внутренним взором пациента после представления задачи самопроизвольно разворачиваются образы, которые формируются корреспондирующими, связанными с ними эмоциями и аффектами, хранящимися в «памяти рептилии\лошади». Образы представляют собой оптические символические проекции бессознательных конфликтов, с которыми теперь можно работать в направлении успокоения лимбической системы: в насыщении положительной энергией замороженных конфликтов, в нейтрализации аффектов (вспомните переучивание маленького Питера). Терапевт, понимая символы бессознательного, подсказывает пациенту, как именно это сделать, что внести нового в развивающийся сюжет. Влияя эмоцией на эмоцию – достигаем нужного результата.
Вы спросите: а откуда возьмутся эмоции, ведь в мозгу простая фантазия? Ответ: несомненно, можно что-то чувствовать, воображая нечто. Глядя на проехавшую машину, можем представить, как она останавливается и как из неё выходит знакомый. Если представляете, что выходит объект любви, который вы давно не видели, что почувствуете? А если это - объект смертельной ненависти, что тогда? Что вы переживаете? Фантазия вызывает эмоцию, а это, в свою очередь, вызывает реакцию тела (расслабление и улыбка или, наоборот, напряжение мускулов и что-то там, в животе). А это и есть влияние на лимбическую систему. Вот такое преимущество получил человек, обладая мозгом с функцией синтеза психических образов.
Именно фантазии, яркие представления, влияют на нас, а не просто отвлечённое мышление. Это легко продемонстрировать. Вы слышите: «лимон». Вы прекрасно понимаете, что речь идёт о предмете, хорошо вам знакомом. Вы усваиваете предметно-логическое содержание данного словесного сигнала понятийными схемами неокортекса. И всё. Но вот вы слышите следующее: «Представьте себе, что вы берёте лимон, острым ножом разрезаете его на ломтики. Видите, как сок стекает по лезвию ножа? Потом вы берёте один влажный от сока ломтик, макаете его в сахар и кладёте в рот». Сознайтесь, в данную минуту ваш рот наполнился слюной? А что было сделано? Словесным описанием (вторая сигнальная система) было вызвано у вас чувственное (зрительное, вкусовое, осязательное) представление о лимоне. Эта яркая фантазия повлияла на лимбическую систему, что и позволило вызвать вегетативную слюноотделительную реакцию.
Физиологическую основу воображения составляет образование новых сочетаний из тех временных связей, которые уже сформировались в прошлом опыте. При этом важное значение имеет, как было показано, вторая сигнальная система, слово (третий этаж мозга). Процесс воображения представляет собой совместную работу обеих сигнальных систем. Слово может служить не только источником появления образов воображения, но имеет возможность контролировать путь их становления, являясь средством удержания, положительного изменения и закрепления. Таким образом полностью блокированный (подавленный) опыт может быть вызван из глубин памяти и пережит еще раз, более положительно, в связи с проведенной переоценкой воспоминаний в желательном направлении (с помощью сюжета «заботы и любви»). Так происходят изменения в «нижних этажах», в «мозгу рептилии и\или лошади». Говоря образно, «герой-пациент» приручает «мустанга и делает из него верного друга, а также успокаивает крокодила». Происходит гармонизация всех трех разделов мозга.
Даже небольшое количество сюжетов положительно направленного воображения может помочь пациентам решить большое количество всевозможных проблем. В доказательство приведу рассуждения по поводу первого предложения «Анна Каренина», романа Льва Толстого о трагических последствиях любовной связи, неприемлемой в глазах общества: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по‑своему». Это утверждение предполагает, что проблемы могут принимать много разных индивидуальных форм, в то время как позитивные эмоции (чувство благополучия, безопасности и счастья) имеют общие для всех людей черты. Именно такие эмоции мы «связываем» с проявившимися в образе символами негатива, нейтрализуя последние.
Многие считают, что лечение словом, рисунком, символом – это несерьёзный способ лечения психиатрических симптомов и личностных проблем. «Серьёзное» лечение требует использования лекарственных препаратов, а не простого переучивания с помощью представления образов. Психоаналитическое понимание неврозов дает объяснение распространенному явлению относительной неэффективности симптоматического лечения неврозов, в частности ограничивающегося исключительно медикаментозной терапией (лечение таблетками). Воздействие таблеток направлено на устранение психического и физического напряжения и тревоги, имеющих место при неврозах, что создает следующую причинно-следственную связь: нет напряжения - нет симптома - лечение закончено. В результате пациент либо временно избавлен от страдания (невротических симптомов) буквально до следующего рецидива, либо обречен на появление новых симптомов - если прежние не проработаны, а элементарно подавлены таблетками. Таким образом, у пациента возникает потребность в повторном курсе лечения, а также сохраняется риск ухудшения протекающего заболевания. Вывод: сосредоточиться необходимо прежде всего на глубинной динамике невроза. Эти соображения делают очевидным бесперспективность и даже опасность как пассивного отношения к невротическим симптомам ("глядишь, само пройдет", "вечером, вроде, полегче", "просто устал, наверное, надо в отпуск"), так и попыток самолечения (как фармакологического, так и "психологического" толка).Вы говорите: «а как же сила воли?» А вот попробуйте взять над собой контроль. Да, несомненно, вы дадите карт-бланш своей лобной коре на подавление лимбики. Какое-то время это будет получаться, вы действительно почувствуете: «…я спокоен, я совершенно спокоен…». Но часть сигналов от активной лимбики будет «утекать» через гипоталамус и, скажем так, начнут превращаться в гормоны ( например гормоны стресса), которые, достигнув определенной концентрации, в конце концов «нейтрализуют» кору, а уж тогда… Тогда вас накроет со всей силой. Фактически это так называемый «нервный срыв». Да, «сила воли» не работает против эмоций и переживаний так эффективно, как об этом думают. Довольно интересно, что лимбика сильнее коры, в том числе и лобной, хотя последняя все осознает и контролирует. Так что если из лимбики «ударит» сильным зарядом активности, то кора не всегда может совладать. Более того, основной удар идет не по коре напрямую, а обходным путем. Импульс подается в гипоталамус, а он дает команду гипофизу на выделение гормонов. А гормоны уже сами запускают то или иное поведение. Какой же выход? Ответ уже прозвучал. Не подавлять эмоции, а решать внутренние проблемы путем «привязки» положительных эмоций.
Кстати, Эрик Кандел в 2000 году получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине. А за что, знаете? В частности за то, что сумел без таблеток вылечить «неврозы» моллюска и мыши.
Кандел изучал приобретённые (условные) рефлексы гигантского морского моллюска Aplysia. Он, скажем так, практически повторил опыт Джонс в «истории маленького Альберта». Кандел наглядно продемонстрировал, что в то время, когда моллюск учится избегать ударов и втягивает жабры, происходит изменение его нервной системы, усиливаются синаптические связи между двигательными и сенсорными нейронами. Если Кандел повторял удары, моллюски становились чувствительными. У них формировался «выученный» страх и эта тенденция остро проявлялась даже на более щадящие стимулы, как это бывает у людей с тревожными расстройствами.
Но если ударов длительное время не было, защитное поведение не демонстри- ровалось. «Невроз» ослабевал.
Дальнейшие опыты на мышах проводились Канделом совместно с Роганом. Суть эксперимента: звуковой сигнал сначала связывался у животного с ударом тока, что повышало не только тревожность, но и появлялись резко выраженные «невротические» реакции. Регистрируя сигналы, свидетельствующие о чувстве благополучия и позитивного ощущения, ученые убедились, что их вызывает безопасность среды и позитивное подкрепление благополучия. (детально читайте здесь)
. Так вот, средства, «усиливающие активность нейронных цепей, которые обеспечивают ощущение безопасности и хорошее самочувствие», являются не чем иным, как сюжетами положительных переживаний направленного воображения. Специалисты из Университета Миссури в Колумбии утверждают, что глубинная психотерапия способна поменять ход сенсорных сигналов. Если до психотерапии, как было отмечено, сигналы напрямую передавались из лимбической системы в миндалевидное тело (результатом чего было проблемное, импульсивное поведение), то после нее сигналы идут «окружным путем» через кору лобных долей, в результате чего пациенты более осознанно, рационально («по-взрослому») отвечают на внешние ситуации и раздражители. Результатом становятся изменения в мотивации и поведении вследствие модификации нейронных структур. Нейронные структуры перестраиваются вследствие создания новых путей, новых синаптических связей между «этажами» мозга.
На этом можно было бы поставить точку, но приведу еще один факт. Доказательством того, что мы можем действительно изменить нейроносвязи в своем мозгу лишь с помощью воображения является то, что, с точки зрения нейрофизиологии, мысленное представление какого-то действия и его реальное совершение не очень отличаются. Если человек визуализирует движения тела, то его моторная кора активизируется точно так же как при реальном движении. Такой же эффект возникает при «прослушивании» воображаемой мелодии. Человек находится в тишине, а соответствующие зоны мозга активизируются. Этот эксперимент показан в сериале «Доктор Хауз» в серии про музыканта-саванта.
Сканирование мозга показывает, что в процессе реального действия и его мысленного представления происходит активация одинаковых участков мозга. (Важно!) Нематериальные образы наших фантазий оставляют вполне материальные синаптические следы. Двигательные намерения, воображаемые действия меняют физическое состояние нейронов. Вернее, меняют связи между нейронами, что ведет к трансформации старых или созданию новых нейросетей (к созданию новых синаптических связей). Каждый раз, когда представляете что-либо (в первую очередь это касается эмоциональных фантазий), вы что-то меняете в своём мозге. Страх при просмотре фильмов ужасов, агрессия персонажей боевиков, возбуждающие эротические эпизоды – все это моментально записывается «рептильным мозгом» и\или «мозгом лошади». А если мы в добавок еще и придумываем продолжение волнительного сюжета, то появятся новые связи между нашим неокортексом и лимбической системой. А это уже связи зависимости… «Бойтесь своих мыслей! Они имеют тенденцию реализовываться…» Подсознание не способно отличить наш реальный опыт во внешнем мире от вымышленного заместителя, потому что связано с сенсорами через посредника — через сознание. Поэтому, при чтении хорошо написанного, то есть с образами и метафорами, взывающими ко всем органам чувств, романа у нас в подсознании возникает и сохраняется эмоциональный опыт совершенно эквивалентный тому, как если бы все описываемые события мы сами пережили в реальном мире.
Только доверяя своим переживаниям со всей их иррациональностью, тонко исследуя свой внутренний мир, человек может избавиться от того отношения к себе, которое запрограммировано эмоциональными травмами детства (начального периода жизни); сценарием общества массового потребления (в более позднее время), что является одной из основных причин массовой невротичности нашего времени (см. http://olex.pp.ua/content/krizis-lyubvi-v-sovremennom-obshchestve-intervyu-na-russkom-yazyke ).
Общение человека со своим внутренним миром подчеркивает значимость познания как переживания - улавливание смысла познаваемого через эмоциональную оценку-отношение к содержанию образа. С помощью направленного воображения можно работать как с процессами сознания так и бессознательного, проработать и переформатировать прошлое, подготовиться к субъективному будущему, проработать эго-состояния «Родитель», «Взрослый», «Ребёнок», архитипические фигуры «Тень», «Герой», «Анима\Анимус» и т.д.
Несомненно, образы, используемые при терапии, пробуждают, тасуют и меняют наши представления, наши перцептивные гипотезы, с помощью которых мы видим и понимаем себя, мир людей и события в нем. Работа с образами поможет почти каждому «взрослому Альберту» научиться реагировать по-новому (а значит - жить по-новому), пройдя психотеравпетическое обучение «маленького Питера».
(материал взят из различных открытых научных источников)