Вы себе этот вопрос не задавали? А похоже, что он вечен, как и бесчисленные рецепты «быть умнее», «взять себя в руки», «посчитать до десяти», «простить обидчика», «не брать в голову» и прочие перлы народной мудрости. Иногда советы помогают. К сожалению, реже, чем хотелось бы – если нас действительно задеть за живое, благоразумные решения забываются, и мы бросаемся в бой, а потом, созерцая руины, слушаем укоризненный шепоток «заднего ума»:
«… кто меня за язык тянул… Вот вечно я так… Но в следующий раз я не буду так, точно не буду…». Похожими обещаниями тешим себя - до следующего раза. Так кто же заставляет нас действовать таким образом, что нам самим потом стыдно?!
Чтобы понять, почему мы поступаем именно так, а не иначе, запомним: любая наша мысль, любая пережитая эмоция откладывается в подсознании и ждет своего часа. Вот откуда мы это знаем.
Исследования, проведенные в 1920-е годы канадским нейрохирургом Уайлдером Пенфилдом, убедительно показали, что стимулирование височных долей мозга, как правило, приводит к тому, что оперируемый начинает вспоминать прошлые события во всех мельчайших подробностях. Один человек вдруг услышал свою давнюю беседу с друзьями из Южной Африки; мальчик вспомнил свой разговор с матерью по телефону и после нескольких прикосновений электрода был в состоянии повторить слово в слово каждую реплику; женщина вдруг обнаружила, что она у себя в кухне и слышит все, что делает ее ребенок в другой комнате. Даже когда Пенфилд делал вид, что стимулирует другую область мозга, обмануть пациентов не удавалось: прикосновение к одной и той же точке неизменно вызывало одни и те же воспоминания.
В книге «Загадка сознания», опубликованной в 1975 году, незадолго до его смерти, Пенфилд писал: «Мне стало ясно, что это не какие-то фантазии на манер сновидений. Я вызывал электрическую активацию записей прошлого опыта пациентов. Пациенты заново переживали свой опыт, словно он был заснят на кинопленке». На основании своих исследований Пенфилд сделал вывод, что все, что мы когда-либо испытывали в жизни, записывается мозгом, будь то незнакомое лицо в толпе или паутинка, за которой мы наблюдали в детстве. Этим объясняется преобладание в его экспериментах огромного количества второстепенных бытовых деталей, зафиксированных памятью. Но если бы память хранилась в определенных участках мозга, подобно тому, как книги располагаются в определенных местах на полках, то почему на нее не влияет хирургическое вмешательство? Единственным ответом может быть то, что конкретная память не локализуется в определенных участках мозга, а каким-то образом распределена по всему мозгу, как единое целое. Удаление значительной части мозга может привести к тому, что память пациента станет расплывчатой, но никто еще не терял после операции избирательную, так называемую селективную память. Прибрам (исследователь, работавший в Йельском университете) показал, что память, как одна из центральных функций мозга, имеет не локализованный, а распределенный характер (как голограмма). Ведь если каждый кусочек голографической пленки может содержать информацию, по которой создается целое изображение, то совершенно аналогично каждая часть мозга может содержать информацию, восстанавливающую память как целое.
То, что и каким образом будет воспроизводиться из памяти, зависит от различных факторов и процессов, и далеко не всегда – от желания человека. Основная задача памяти заключается в максимально быстром поиске нужной информации. В компьютере это делается по адресу. Процессор отслеживает адреса и выполняет чтение и запись данных из них. Однако в мозге поиск нужного файла памяти осуществляется на основе ассоциативных связей нейроносетей. Одни нейросети эмоционально «загружены под завязку», другие - слабо. Но так как и те и другие не имеют контакта с внешним миром (эмоциональная память находятся в подсознании), - информация в них, что важно помнить, не меняется под воздействием жизненного опыта. Да, на самом деле, - «прошлое всегда с нами, всегда рядом»…
Влияние «забытых» (т.е. вытесненных событий) на осознанное поведение взрослого человека проявляется в виде так называемых установок. Установку можно представить в виде листа папиросной бумаги, наложенной на рисунок. На полупрозрачной бумаге запечатлена информация нынешняя, свежая, из нашей теперешней жизни. Но через тонкий лист «просвечивается старая история», из прошлого, из детства, ассоциативно так или иначе связана с тем, что мы переживаем в настоящий момент. Мозг сравнивает два уровня информации и на основании того, что «просвечивается», дает эмоциональную оценку происходящему в данное время.
А теперь представьте себе, что вы оказались в ситуации, требующей быстрой оценки, - скажем, поздно вечером на пустынной улице вы вдалеке замечаете силуэт приближающегося к вам мужчины. Спокойно продолжать свой путь, т.к. еще не темно, да и сам мужчина интеллигентного вида, так что особых волнений не возникает; или лучше перейти на противоположную сторону улицы, просто так, на всякий случай; или развернуться и быстро уйти (или даже убежать), т.к. «тип ну очень подозрительный и даже где-то очень опасный»? А теперь представьте, что неслышимый голос мамы («голос» затаенных эмоций из прошлого ) говорит вам что-то вроде: «все мужики козлы, хотят одного, я в этом убедилась на своем горьком опыте: - немедленно убегай…», или «причин для волнения кажется нет, но если что – знаешь как поступить…», или «мужчины сильные и добрые, их можно и нужно уважать, а тем более доверять…». Оценка мужчины, неслышимо «сказанная» нейросетью, повлияет, обязательно повлияет на вашу реакцию, на ваше поведение в данной ситуации. Информация из детства, таким образом, сказывается и на поведении, и на наших эмоциональных реакциях, что обычно происходит автоматически, без особых усилий или размышлении.
Известно, что ребенок обязательно остро чувствует и переживает. Сильные, насыщенные, «необработанные логикой» детские переживания и чувства как бы кристаллизуются, замораживаются, приобретают определенные, стойкие формы и удерживаются в подсознании. «Прошлое бросает тень в настоящее». Так возникают различные по своей природе очаги эмоционального застойного возбуждения, которые теперь постоянно будут влиять на нас, на наше поведение, на наши эмоциональные реакции. Они являются "вирусами мозга".
Различные направления психотерапии обозначают их как «субличности», «интроекты», «внутренние части», «незавершенные гештальты», «подавленные целостности», «кластеры», «идеи-фикс», «комплексы», «доминанты» т.п.
Таким образом, негативные чувства, замороженные в процессе созревания сознания, во взрослой жизни курируют определенные формы поведения. Скажем, внутри засела какая-то проблема, которую мы можем и не осознавать. Тем не менее, эта проблема привносит в жизнь или события, или отношения, или обстоятельства, разрушающие нас и ведущие к новым негативным ощущениям. Часто мы не понимаем, в чем дело. Вроде бы умные, много знаем и умеем, но почему-то ходим по кругу и сталкиваемся с одной и той же проблемой. Например, женщина в детстве или юности пережила разочарование в особе противоположного пола. Она сделала какие-то выводы, но все равно вновь и вновь сталкивается с разочарованием, причем намного чаще, чем ее подруги. Почему? То первичное разочарование записано языком эмоций в определенной нейросети лимбической системе. Теперь эта нейросеть будет играть роль «радара», с помощью которого мозг женщины будет проверять всех мужчин на «ненадежность». То, что для ее подружек является более-менее нормальным поведением мужчины, для нашей героини очень вероятно станет доказательством его «ненадежности». Естественно, чем сильнее «радар», тем больше «доказательств» будущего разочарования будет найдено. Как поется в песенке из популярного мультфильма: «…я гениальный сыщик, найду я даже прыщик на теле у слона». Это, в свою очередь, создаст у нее защитные механизмы, с одной стороны, действительно защищающие от новых отношений, и, следовательно, от новых разочарований, но… с другой – формирует чувство одиночества и неудовлетворенности жизнью. Таких примеров можно привести тысячи – когда люди не могут выйти из некоего заколдованного круга, когда «наступают на те же грабли снова и снова».
Но это еще не все беды. С самого детства в нас зарождаются и укореняются различные стереотипы поведения и привычки. Если, когда все плохо, вы привыкли искать сочувствия у окружающих, то привычкой вашего знакомого почему-то является желание найти выход, а то и улучшить ситуацию. Но по какой причине вы привыкли сдаваться без боя?
Все мы окружены людьми, и все они оказывают влияние на стереотипы нашего поведения. Если в ответ на неблагоприятную ситуацию ваши родители разводили руками, то такой же реакцией обзавелись и вы. А потом как говорится: "Посеешь привычку - пожнешь характер".
У каждого из нас существует свой набор различных привычек. Кто-то ведет себя, как дипломат, кто-то сдается без боя, а кто–то всегда, почти в любой ситуации начинает словесную перепалку, неосознанно облекается в «доспехи» агрессии, действуя по схеме: «…мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Согласитесь, мы, общаясь с другими, часто ведем себя, при пробуждении определенных эмоций, по некой схеме, действуя почти автоматически. И далеко не лучшим образом.
В сложных жизненных ситуациях мы пытаемся так или иначе защитить себя: за самоуверенным видом скрываем застенчивость, вспышками гнева маскируем неуверенность или испуг. Самое интересное заключается в том, что мы защищаемся даже тогда, когда в этом нет никакой необходимости, просто в силу привычки. Этой защитой мы скрываем подлинные причины наших поступков не только от других, но и от самих себя. С одной стороны, привычки-навыки облегчают нашу жизнь, а с другой привычки-пристрастия — затрудняют ее. Наши привычки делают нас тем, кто мы есть. Невозможно осуществить коренную перемену в жизни, не разрушив хватку привычек. Если вы счастливы, спокойны, здоровы, уравновешенны, самостоятельны и удачливы, то вам нет нужды менять свои привычки. Но… В противном случае избавление от пораженческих привычек-схем поведения должно стать одним из ваших приоритетов.
Говорят: «Посеешь мысль — пожнешь поступок, посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу…». Всё начинается с мысли. Поэтому следует контролировать свои мысли, ибо они связаны с эмоциями, которые связаны с поведением, делами, поступками, образом жизни в целом. Именно эмоциональный фон мысли зарождает мотивы поступков.
Если мы хотим разгадать тайну своих поражений, распутать клубок семейных неурядиц, положить конец череде жизненных неудач, то для этого нам необходимо встретиться, что называется, лицом к лицу не только с самооценкой, но и со своими стереотипами, предрассудками, предвзятостями и комплексами.
Анализируя детские воспоминания, нам необходимо разграничить родительские заблуждения и действительно полезные знания о жизни, которые они передали нам. Вот пример того, как «функциональный ансамбль нервных клеток» мог сформироваться тогда, когда вы были еще малышом, и как он будет действовать во взрослом возрасте, скажем, в виде еще одной проблемы - «автоматических мыслей». Допустим, что кто-нибудь из ваших родителей мог сказать следующее: «Эти богатые вечно стараются урезать себе налоги. Пусть мы бедные, зато честные». В таком возрасте любой ребенок очень впечатлителен и всегда верит родителям. Вы даже не понимали, кто такие богатые, но знали, что они хотят сделать что-то плохое вашим родителям. А позже вы могли услышать нечто иное: «Склонность к полноте – это у нас наследственное, семейное». Это изречение также как файл было записано на ваш жесткий диск. Вы и не подозреваете, что оно там. Становясь взрослее, вы решаете заработать деньги. Для этого вы работаете на двух работах, копите для развития собственного дела, и у вас все, похоже, получается. Но, без вашего ведома, программы, записанные на «жестком диске» памяти, будут препятствовать вам. Некий неслышный голосок говорит: «Остановись, а то ведь действительно станешь богатым, стройным и успешным. Тебя разлюбят родители. Друзья отвернутся от тебя. Тебе это надо? Остановись». Этот неслышный голосок мешает в любых ваших начинаниях.
«Верите ли Вы, что можете, или верите, что не можете, - в любом случае Вы правы». (Генри Форд)
Иногда нас осеняет светлая мысль, что так дальше продолжаться не может, что необходимо многое взять да поменять... Как пел Цой: «Перемен требуют наши сердца!». Потому что повторение одних и тех же действий с надеждой на другой, лучший результат — признак наличия проблемы между ушами. Отлично, но что мы понимаем под фразой «изменить себя»? Взяться за ум и перестать страдать ерундой? Поменять свой образ жизни? Существует простое объяснение: «пока человек сам не захочет, он не бросит». А как можно захотеть бросить, если хочется продолжать (курить, пить, кричать на близких и далеких, транжирить деньги, опаздывать, переедать, валяться перед телевизором и т.п.)? Но, в конце концов, если мне стыдно за свое поведение, если я не понимаю, почему поступаю именно таким образом, если я удивляюсь сам себе, - то кому же тогда хочется этого?! Понятно, что здесь замешаны и нейросети, и стереотипы поведения, и автоматические мысли, и привычки, и доминанты проч. Отвечая на этот вопрос, для простоты все это разделим на «субличности» (речь о них пойдет сейчас) и на «интроэкты» (речь пойдет позже). Субличность — это популярная психологическая метафора, говорящая о том, что внутри вашей большой личности есть много маленьких как бы личностей. Субличности — другое название личностных особенностей, желаний, стремлений и привычек, о которых мы упоминали выше.
Хм…Неужели, неужели действительно некто во мне желает того, чего я не очень-то и желаю…?
«Субличность — это удобная модель, позволяющая нам иметь дело с движущими силами личности; но не надо забывать, что это всего лишь модель, не претендующая на статус оригинала. Когда говорят о субличности, имеют в виду определенную совокупность установок, поведенческих стереотипов, верований, влечений и т. д. ". (Роберто Ассаджиоли)
«Джон-злой не совсем то же самое, что Джон-в-хорошем-настроении. И я пятидесятилетний веду себя не совсем так, как тот Стивен, каким был в пять, десять или, скажем, в двадцать семь лет", - говорит Стивен Кларк, профессор философии из университета Ливерпуля.
Субличностями называются полуавтономные части личности, которые сформировались вокруг определенной потребности. Это во-первых. Но они могут образовываться (в разном возрасте) как результат нежелания жить в реальном мире, как форма ухода от болезненной действительности. Субличности формируются с целью получения вторичной выгоды - устранения травмирующих переживаний, чувства безысходности перед силами окружающего мира. Если ребенок (или взрослый) испытывает слишком большую душевную боль, то может пожертвовать частью себя, чтобы избавиться от страданий. Так или иначе, каждая субличность имеет свой собственный стиль и собственную мотивацию, отличную от других субличностей, свои характеристики. Вспомните, как часто мы смотрим на мир в ином контексте, заменяя одну модель мира на другую. Поэтому жизнь временами кажется нам то грязным болотом, то нудным времяпровождением, то сплошной проблемой, иногда — карнавалом, праздником и приятным приключением, иногда кошмаром, а иногда загадкой и т. д.
Мы приспосабливаемся, как хамелеоны. Но меняем не цвет кожи, нет. Для каждой из таких моделей мира мы вырабатываем соответствующий образ себя, систему жестов, чувств, поступков, слов, привычек и мнений. Эта совокупность элементов образует нечто вроде личности в миниатюре. По большому счету каждое человеческое существо можно представить как смесь отдельных субличностей. Красиво писал поэт Николай Заболоцкий:
как мир меняется! и как я сам меняюсь!
лишь именем одним я называюсь,
на самом деле то, что называют мной, -
не я один, нас много, я - живой.
Замечено, что:
— над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем;
— мы можем властвовать над тем и контролировать все то, с чем мы себя растождествили.
Когда человек отождествляет себя со своим гневом, страхом, чувством вины, бессилия, это сковывает и ограничивает его. Когда человек говорит: «Я в гневе», «Я в ужасе», он как бы помещает себя внутрь своего гнева, ужаса, ограничивает себя ими. Тогда гнев или ужас являются хозяевами человека. Человек как бы подчеркивает такими выражениями свою подчиненность, несамостоятельность в такой ситуации. Но если же человек в той же ситуации говорит: «Меня пытается поглотить волна страха» или: «Мною пытается овладеть вспышка гнева», — то он как бы отделяет себя от них и тем самым обретает способность: 1) беспристрастно, неотождествленно наблюдать происходящее, осознавать и анализировать его природу, истоки и последствия, 2) что-то предпринять.
Далее. Одни люди отождествляют себя преимущественно со своим телом (спортсмен, манекенщица), другие — с интеллектом (ученый), третьи — с чувствами (влюбленный юноша). Такое однобокое отождествление себя с одной из частей своей личности, прежде всего, затрудняет познание «себя для себя». Более того, длительное отождествление себя с отдельными элементами личности нередко ведет к трагедии: субличность «стареющий спортсмен», «блекнущая актриса», «ушедший в отставку политик» и т. п. может полностью депрессивно поглотить человека.
Кроме того, иногда субличность ведет себя как вирус в компьютере, реализовывая свою программу в мозге. Со временем человек видит мир через их призму, т.е. глазами данной субличности, а не объективно. Например, если главной потребностью человека является достижение богатства, он будет оценивать людей, отношения с ними, предлагаемую работу, исходя из материальной выгоды, целесообразности. Или, если он убежден в том, что некрасив и даже уродлив, то будет считать, что остальные люди думают о нем так же, и не поверит тем, кто будет утверждать обратное. Отсюда следует, что другие люди со временем перестанут спорить с ним, а некоторые, возможно, действительно станут считать его некрасивым.
Другими словами, мир завтра начнет относиться к человеку так, как тот относится к себе и к миру сегодня.
Откуда берутся субличности?
Мы их создаем сами. Вы спрашиваете: «как?»
Давайте проследим, как создается субличность. Возьмем самый безобидный случай. Маленькое существо, до сих пор уютно сидевшее дома с мамой, отправляется в первый класс. Конечно, существо уже играло с детьми во дворе и умеет ориентироваться в обществе себе подобных. Но там всегда где-то сбоку маячил родной подъезд, куда можно было рвануть в любой момент, размазывая от уха до уха сопли и слезы. Там была свобода, условно ограниченная только маминым (бабушкиным) настроением. Здесь – другой мир с совершенно чуждыми законами, и к этому миру нужно быстро приспособиться. Первоначально условия для всех маленьких существ одинаковые. Но уже в самые первые дни они начинают демонстрировать совершенно разные типы адаптации. И это далеко не всегда можно связать только с характером. Нередко случается, что заводила своего двора или улицы в школе играет отстраненного тихоню, избегающего "светиться". А законченный одиночка в дворовой жизни вдруг демонстрирует себя душой общества. Попутно заметим, что и первому и второму такие изменения зачем-то необходимы. Конечно, новые, пробные, роли могут быть заменены другими. Но, так или иначе, окончательно выбранная позиция довольно быстро начинает обрастать «плотью», некими стойкими характеристиками и манерами. Очень скоро по характеристикам этой субличности можно предсказать поведение и реакции ребенка, т.к. она им негласно руководит. Главенствует, но только в школе. В другой среде, в иной обстановке эти характеристики будут работать только частично, или откажут совсем.
Вот так, на наших глазах, сформировалась субличность «Я-школьник», задача которой обеспечить эмоциональную выживаемость ребенка в новой среде под названием "школа".
Таким образом, в сознании любого человека есть много понятий относительно самого себя: "я - инженер", "я - муж", "я - отец", " я - друг", "я - рыбак" и т.д. Человек себя самоидентифицирует. Такие понятия - это еще и некие социальные роли, в какой-то мере «маски», которые человек носит. Пример. Когда человек, допустим, на рыбалке, – он ведет себя каким-то определенным образом, соответствующим его понятиям о рыбаках. На работе совершенно другая роль. Этот самый человек ведет себя совершенно иначе – как инженер. Понятно, что сейчас мы говорим о кластере социальных субличностей, которые отличаются от эмоциональных (таких как, скажем, «Отелло-в-ревности»). Однако можно заметить, что и эмоциональное поведение, и социальная роль имеют черты личности: свою точку зрения, свое отношение к жизни вообще и к каким-то ее проявлениям в частности, свои цели и свое понимание методов достижения этих целей. Однако это не весь человек, а лишь его роль. Такая роль не является личностью, и видимо поэтому получила название субличность.
Кроме того, каждый человек носит в себе субличности, которые являются отражением его представлений о маме, о папе, может быть, о бабушке или дедушке; т.е. отражением его восприятия людей, бывших очень важными для него в детстве. И эти воспоминания-субличности влияют на нас постоянно. Не верите? Вспомните свою мать. Представьте: она стоит прямо перед вами. Вглядитесь в ее силуэт. Рассмотрите получше ее лицо, ее глаза. Вспомните ее голос. А теперь обратите внимание на эмоции, которые у вас возникают, на реакцию вашего тела…
То, что вы сейчас сделали – обычное переживание. Мы называем такой процесс "воспоминанием", "мечтами наяву", "воображением". Однако по существу это – невероятное событие. Нечто из прошлого (или будущего – если представить, каким будет ребенок через пару лет) неожиданно появляется в вашем сознании, воздействуя на вас. Так вот, память о родных всегда находится в наших нейросистемах, независимо от того, воспринимаете ли вы ее или нет! Память о вашем прошлом всегда присутствует в вашем подсознании, активно влияя на вашу жизнь (помните начало статьи?). Заметьте, если воспоминания о матери для вас достаточно приятны, то и вызов информации из нейросети «Мама» также окажется приятным ощущением. Справедливо и обратное: если вы не знали матери, или если с ней связаны неприятные ощущения, скорее всего, неприятным станет и восприятие информации о ней, вызванное из памяти. У вас, возможно, ухудшится настроение. Очевидно, что информация в этой конкретной нейросети неким образом влияет на вас – на ваше собственное видение себя, на вашу самооценку, на оценку поступков, на подход к решению проблем. Она, несомненно, воздействует и на ваш подход к семейным взаимоотношениям, к женскому полу в частности, к людям вообще.
Кроме родителей в данную область субличностей могут попасть и другие люди. Это могут быть бабушка, дедушка, может быть воспитатель или учитель, может быть сосед. Причина, по которой вы можете представить себе бабушку, папу, дедушку или маму, состоит в том, что накопленная память о каждом упомянутом родственнике является определенной нейросетью из ассоциативно связанных между собой конкретных воспоминаний о каждом из них. Так вот. Ваша память о бабушке/дедушке также, согласитесь, оказывает живое влияние на вашу жизнь. Часто, непонятным для вас образом, вы будете любить так, как любил\а дедушка\бабушка, говорить, как говорили она/он, и иногда интуитивно принимать решения так, как это сделали бы она/он. Конечно, это только иллюстрация того, как нейросеть - субличность программирует вашу жизнь, став не только вашим банком памяти, но и в некотором роде программой вашего поведения.
Вот теперь, кажется, можем поговорить об интроектах, т.к. вышесказанное о субличностях родственников скорее относится к несколько другим формациям в нашем внутреннем мире.
(Интроекция (от лат. intro — внутрь и лат. jacio — бросаю, кладу) — бессознательный психологический процесс включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок и проч.
Родственники влияют не только на формирование мировосприятия и самооценки малыша, но и закладывают некие программы-вирусы, способные действовать, иногда, на протяжении всей жизни. Как это происходит, мы уже говорили. По мере развития ребенок приобретает систему убеждений и о себе, и о мире. Это будет оказывать на него влияние в течении всей последующей жизни. То, как родители воспринимают потребности и желания ребенка, как они реагируют на выражение его чувств и желаний, – влияет на него. Ребенок принимает за Истину все то, что исходит от людей, которым он доверяет, от которых зависит его жизнь.
Пиаже (1962) описал развитие ребенка. В соответствии с его концепцией, только после 7-8 летнего ребенок может принять точку зрения другого человека, не теряя своей собственной. С точки зрения этого феномена развития можно понять уязвимость границ маленького ребенка и его восприимчивость к ложным убеждениям о нем. Другими словами, до определенного возраста он верит всему, что он слышит о себе (как скрытому, так и явному) полагая, что это правда, и очень личностно принимает услышанное, как истину. Кроме того, если родители ссорятся, то ребенок думает, что в этом конфликте виноват он, а если болен - то, должно быть, он плохой (это все проявления детского эгоцентризма). Ребенок, несомненно, будет верить, что он – неуклюжий болван, т.к. отец грубо кричит на него потому, что он что-то разбил. И затем он подкрепляет это убеждение, совершая другие неуклюжие, неловкие действия.
Уровень психологической культуры родителя проявляется, с одной стороны, в уважении к личности ребенка в диалогах и во взаимодействии с ним, с другой - в ответственности и требовательности к себе. Это очень сложно и требует много времени, терпения от взрослых. Гораздо проще с позиции авторитета и силы надавить, дать команду или применить манипулирование. Как показывает жизнь, обман, лукавство и авторитаризм пап\мам позволяет им упростить себе жизнь, сделав ребенка более послушным, «удобным» в данный момент времени. В связи с этим вспомним, что по терминологии транзактного анализа, Родитель вносит в психику Ребенка интроекты через приказы, поведение, девизы. Ребенку сложно не подчиниться им. Но особенно сложно, когда Родитель воспринимается на сознательном уровне, как самый лучший, любовь которого надо заслужить послушанием. Такому родителю сложно противостоять, т.к. психологическая защита примитивной идеализации наделяет его интроект волшебными свойствами. И тогда именно в такой – волшебной, восхищенной, не подлежащей сомнению форме – маленькие дети хранят свое толкование информации, полученной от родителей.
Пример интроекции: мужчина постоянно скрывает проявление чувств, поскольку он усвоил родительскую установку (которую сознательно не помнит), что взрослый человек должен быть
Или человек постоянно себя критикует, поскольку он усвоил (интроектировал) такое отношение к себе родителей. Хотя выражение: «Настоящие мужчины не плачут, не танцуют и… даже ходят с трудом» - шутка (можно еще добавить: «…и не ходят к врачам»), в ней явственно слышатся указания, формирующие интроекты. Интроекты – это жесткие формулы-убеждения, навязанные человеку извне, другими людьми.
Скажите, а стоит знать свои «субличности», «интроекты»? Вспомните, а у вас бывают внезапные смены настроения? А провалы во времени? Наступаете на те же «грабли»? Перед ответственным разговором переживаете, что наверняка забудете что-то важное? А провалы в памяти относительно своего детства? А бывает, что вас «несет» или, наоборот, «тормозит»? Cокрушаетесь: "...и кто меня за язык тянул?" ...
Поскольку те концепции или установки, которые мы «заглотнули», которые стали интроектами, бывают не только «токсичными», но и несовместимыми друг с другом, то мы можем испытывать напряжение внутренних конфликтов, тревожность, зависимость… А добавьте влияние «субличностей», «автоматических мыслей»… Образно говоря – у каждого из нас свой «букет проблем».
Пусть на нас повлияло прошлое, пусть это факт, но то, как мы сейчас живем, зависит уже от нас. Если мы решаем принять на себя ответственность, несмотря на пережитый опыт, мы обретаем уверенность в себе, мы можем дать однозначный ответ на вопрос : «Так кто в доме хозяин?». Каждое сегодняшнее действие скажется на том, кем мы станем завтра. Сегодня, с помощью специалиста, мы можем изменить свои субличности, свои интроекты, место обитания которых – наше подсознание.
(В статье использован материал из различных открытых источников).